Как я клеила обои
Валя... , память услужливо вытаскивает ее образ из своих глубин; так и вижу ее: задорную,
пухленькую, голубоглазую хохотушку. Валя любит пошутить, приправив свою речь остренькими
матершинными словечками. Матерки в ее исполнении звучат совсем не грубо, а вызывают улыбку или
откровенный смех. «Волобуй, Волобуй ! », - дразнит она свою подружку Волобуеву - «… у тебя короткий ….».
Волобуева ничуть не сердится на Валю за эти простенькие стишки. Валя была молодым специалистом. В те годы безработица отсутствовала, каждый выпускник учебного заведения получал распределение на работу. Как правило, его засылали подальше от столицы на три года. Вернуться домой он мог не раньше положенного срока. Через два года отработки Валя наконец-то получила долгожданную квартиру. Дом в котором дали квартиру был сдан только наполовину, по проекту он должен был быть восьмиподъездным. На тот момент было построено и сдано в эксплуатацию только 4 подъезда. Вале досталась квартира на последнем пятом этаже и как раз в том подъезде, который должен был достраиваться. Радостные новоселы, получив ордера, ринулись обустраивать свое жилье. Город рос как аксельрат-подросток - «ни по дням, а по часам». Жилья катастрофически не хватало. На комсомольскую ударную стройку прибывали все новые и новые эшелоны с молодежью, которую надо было куда-то селить. Новоселы переселялись в дома, а их места в общежитии занимали вновь прибывшие. Стоял снежный декабрь, зима свирепствовала, держались морозы под 40. У Вали в квартире вода в унитазе покрывалась тонкой корочкой льда, так как стенка ванной комнаты должна была находиться внутри дома, а не снаружи, как в данный момент. Валю этот факт ничуть не расстраивал, это было таким мелким пустяком по сравнению с радостью получения своей квартиры. В доме батареи топили хорошо, рукой не дотронешься, но тонкая стенка выстуживала все тепло. Валины друзья - парни принесли ей для обогрева козел. Козел был куском чугунной трубы с дырочками на манер сита. Он стоял на трех ногах, а внутри в качестве начинки была вмонтирована лампочка на 1 киловатт. Никого не интересовало, сколько электроэнергии сожрет это чудовище. За свет никто из жильцов не платил целых три месяца, пока в доме наконец-то установили счетчики и выписали расчетные книжки. Город строил гигантскую теплоэлектростанцию, которая должна была обеспечить электроэнергией целые регионы, и какая-то мелочь, как тот пресловутый дом, просто в расчет не шла. У Родины были бездонные закрома. Козел отлично нагревал комнату, и спать было тепло. Яркий отблеск огня плясал на стенах выбеленных мелом.
Комната была белой, стены пачкали мелом, и если вы по неосторожности облакачивались на стену, то ваш черный
пиджак тут-же менял цвет, превращаясь в наряд поваренка. Вале это не нравилось. Она мечтала оклеить свою квартиру обоями.
Обои надо было еще достать. Единственный магазин «Все для дома» стоял пустой. Любой товар тут же уходил влет.
Еще бы, когда каждый второй житель города был новоселом! Наконец Вале удалось достать веселенькие голубые обои.
Она прыгала от радости в предвкушении, что все складывается так удачно. Обои есть, дело остается за малым, надо
найти того, кто знает как клеить обои. Так Валя вышла на меня. Назавтра я заявилась к ней, одетая в старые джинсы и рубашку. Валя уже ждала меня. Мы распотрошили пачку
с клеем и опустили кирпич белой пористой массы в тазик с водой. Через 10 минут клей превратился в густой кисель.
Мы засучили рукава и взялись за дело. Весь день мы работали не покладая рук. Очень скоро вся Валина квартира была заклеена газетами.
Со стен на нас смотрел улыбаясь Л.И.Брежнев и другие члены политбюро. Газеты пестрели статьями о трудовых
подвигах и о том, как хорошо в стране советской жить. Идиллия, да и только! Никакого криминала, парнухи,
или объявлений: «ищу работу, спутника жизни, хочу уехать куда глаза глядят».
На следующий день утром я позвонила в Валину дверь. В квартире пахло клеем и газетами. Запах стоял удушливый. Следующие несколько дней мы отдирали противный мел от стен, потом клеили старые газеты, а потом новые обои. Квартира радостно заголубела. Валя привязала красную ленточку между косяками входной двери и позвала всех друзей праздновать счастливое окончание работ. Мне дали большие портновские ножницы, и я торжественно перерезала красную шелковую ленточку. Толпа друзей ввалилась в квартиру, села за накрытый стол и начался пир на весь мир. И я там была, мед с пивом пила (скажу вам - жуткая гадость!), по усам текло, а в рот не попало. |